Иван Юлаев. Встретимся летом. В лето 1998 года скворцы почему-то не поселились в деревне. Во многих дворах скворечники остались пустыми. Даже воробьи либо заняли под гнезда норы, которые нарыли щурки в обрывах, либо поселились в лесах. Колония скворцов облюбовала себе участок леса Атаманска, где много стояло дуплистых старых осин. Двадцать скворчиных семей заселились буквально на одной опушке. И когда я их открыл, гвалт поднялся неописуемый. Скворцы, держа в клювах целые пучки гусениц, кричали беспрестанно на меня резкими скрипучими голосами и ни за что не хотели фотографироваться. Они прятались в густой, дрожащей без ветра осиновой листве, садились против света так, что снимать можно было только их силуэты. Клювы, наполненные добычей, выделялись очень хорошо. Сначала я решил, что это дождевые черви, но откуда в засушливое лето скворцам набрать столько червей?
Через телевик зелень листвы распадалась на радужные изумрудные пузырьки, я снял пару скворцов да подвернувшихся под руку полевых воробьев, которые то и дело залезали в свое дупло и не на шутку были встревожены поднятой скворцами шумихой. На испуганных мордашках воробьев было написано: “Как бы не хуже!” Снимать в лесу было нельзя, я отошел от опушки, намереваясь найти отдельно стоящее дерево. В Атаманске отыскать такое дерево не удалось, но по соседству находился другой лесок - Крутенька, я проехал к нему.
В живой прохладной ростоши, за горой Крутенькой, где всего в достатке: и старых, скрюченных летним зноем и зимней стужей берез, и молодых стройных дубов, начинающих матереть и раздаваться вширь и стволом и кроной, и обреченных на вымирание, кисло пахнущих забродившей трухой осин, - там, где выводят своих белоглазых детей седоголовые нервные галки, а в обросшем черемухой овраге постукивает и пощелкивает холостой соловей, где в просторной лазури с клекотом кружит сарыч, и вяхирь таится в заброшенном сорочьем гнезде, там - в дупле хорошо пожившей березы отыскал себе гнездо отшельник-скворец. Птицы, как и люди, не всегда подчиняются законам сородичей. Общественные птицы скворцы любят, чтобы их дома близко один к другому находились: общаться легче, самок зазывать проще, а случись ястребу налететь - в защите выгода. Но всегда есть характеры особенные, которым правила стаи - не указ. Романтики. Художники закатов и рассветов, тщеславные единоличники, не желающие уступать собрату и метра облюбованной территории. Именно такой скворец жил в дуплистой березе небольшого леска Крутенька.
По опыту зная, что птицы и животные не испытывают боязни перед машинами, я подъехал к березе как можно ближе, направил объектив на дупло, зажал его поднятым стеклом дверцы и стал дожидаться хозяев. С запада подступала к лесу ковыльная степь. Ухо улавливало далекую песнь жаворонка, суслики иной раз пересвистывались между собой. Один из них, с пушистым рыжеватым мехом, вылез из неглубокой летней норки и принялся кормиться недалеко от меня. Суслик стоял на земле на всех четырех лапах и, нагнув голову, щипал и поедал мелкую зеленую травку, совсем как овечка. Временами суслик поднимал голову, прекращал двигать челюстями и чутко осматривался по сторонам. Но все было спокойно, кукушка куковала в глубине ростоши, пара ворон гонялась друг за другом в белесом небе.
Не сразу я обнаружил появление скворца. Он не прилетел к дуплу, а опустился на соседний корявенький дубок и с него наблюдал за необычной обстановкой у своего гнезда. Рот его был полон гусениц, и скворцу необходимо было отдать их попискивающим в гнезде скворчатам. Конечно, ему были ведомы автомобили - шумные, дурно пахнущие существа на круглых ногах, что вечно куда-то торопились, оставляя после себя хвосты пыли и едкие запахи дыма. Было видно, что внутри этих существ сидели люди, но те люди ничего плохого скворцам не делали, и их не стоило опасаться. Скворец вертелся на ветке дуба, и было видно, что он недоволен. Скворец сердился на автомобиль, и его ворчание можно было понять так: “Ну бегаете вы по грейдеру и бегайте. Я в вашу жизнь не лезу, и вы в мою не лезьте. А то встал тут... Другого места, что ли, нет? Люди делом занимаются, птенцов выкармливают, и нечего их смущать. Да этот еще, за стеклом, нацелил трубу!” На ворчание птицы я никак не реагировал, и вскоре осмелившийся скворец подлетел к гнезду и юркнул в дупло. Через минуту он вылез, выкинул сор и улетел на новую охоту. В следующий прилет скворец уже не обращал внимания на автомобиль, включив его в часть своего жизненного пространства. Но вот я решил изменить ситуацию и вышел из машины. От такого хамства вылезший из дупла скворец пришел в негодование и немедленно разразился отчаянными криками. Самым решительным образом скворец потребовал моего удаления с его территории. Когда скворец возмущался, я нажал кнопку затвора, раздался щелчок, скворец подпрыгнул от неожиданности, но не оставил своего поста и кричал до тех пор, пока я не завел машину и не отъехал от греха подальше.
Ближе к вечеру скворцы делают перерыв в неустанной заботе о пропитании потомства, собираются в небольшие стайки, летят к мелкой чистой воде и устраивают самое настоящее купание. После купания прибирают клювами свое оперение, обсыхают и возвращаются к гнездам. Часто скворцы ночуют в пустых дуплах по соседству с гнездом. Так поступают и дятлы. Интересно, что на зимовку молодые скворцы летят отдельно от родителей и старших птиц. Внутренний компас точно ведет их на юг, к берегам Северной Африки. Осенью, перед отлетом, скворец дает прощальный концерт у своего гнездовья.
В неволе скворцы неприхотливы, приучаются насвистывать песни, говорить слова и могут прожить до пятидесяти лет.
Оглавление | Встретимся летом | С любовью к родной природе | Фотокаталог | Ожидание весны | Вяхирь | Пустельга обыкновенная | Сорока | Сова | Соловей | Скворец | Поездка из Киндели на реку Урал | Горлица | Золотистая щурка | Ручей зимородка | Колок | Желтая трясогузка | Талы | Серая куропатка | Черный коршун | “И так раздумаешься вдруг…”