Иван Юлаев. Встретимся летом. Правильно было бы назвать эти растения тальником, но название это однобоко и бедно; Талы же сразу рисуют всю местность, которая несет в себе некий налет азиатчины и отсюда таинственности - Талы. Помните, в Талышских горах Азербайджана не единожды был встречен снежный человек. А что такое Талы в окрестностях села Благодарного? Это водоток, крепко-накрепко заросший тальником, крапивой, высоченной, до трех метров, коноплей, всевозможными видами полыни с живущими на ней ярко-зелеными жучками, тонкими, идущими на плетение гусиных гнезд прутьями ивы, невысокой темной ольхой и прочим вздором, которому не найдешь приличного названия. Вся эта полудревесная растительность к середине июля густо переплетается колючими лианами и хмелем, зарастает чертополохом и гигантским репейником и делается до того дикой и непроходимой, что нечаянно встреченный там теленок покажется существом дьявольским, внушающим страх и тревогу.
С одной стороны Талов на другую, от села к картофельным огородам, раньше можно было пройти по деревянному мостку, ведущему к колодцу, но со временем пуска в селе водопровода мосток постепенно пришел в негодность, доски сгнили, тропа заросла, и люди на картошку стали ходить кружным путем, по плотине, что закрывала собой обширный, уже порядком заиленный пруд. Телята, однако, в которых каждый раз просыпался исследовательский интерес, пробивали в Талах некое подобие троп, по которым и можно было проходить человеку. В непролазных крепях Талов высились и большие красивые деревья с зелеными тенистыми кронами, называл которые всяк по-своему: и ветлами, и вербами, и ракитами, и ивами, а иной раз и ольхами, что тоже было понятно, ибо рядом с Талами соседствовали высокие и стройные ольхи.
По детству помню: с утра до ночи и ночь напролет в Талах стоял неумолчный птичий гомон; соловьи трещали на все лады, куковали кукушки, перепела били с июня по август; нежное воркование горлиц было слышно из Талов, и резкий крик коростеля, и робкое дудение удода у старых дуплистых ветел, возраст которых исчислялся столетиями. А сколько было там всякой пернатой мелочи - серой, оливковой, коричневой, пестрой и в крапинку! Много. Теперь уж всего меньше в Талах: поубавилось птиц, и цвет их как-то переменился к худшему - поблек. Горлицы прилетают поздно, иволги свистят реже, реже и дятел долбит трухлявую ветлу, а коростель совсем умолк. Летом 1998 года совсем не было слышно дергача - то ли притомился, не дошел пешком из Африки, а, говорят, коростели-дергачи из Африки к нашим лугам бегом бегут, то ли род его весь повывелся. Вот наступит лето, поглядим, может, опять закричит.
Поубавилась жизнь в Талах, а все же не перевелась совсем. Захочешь увидеть какую птаху, посидишь, покормишь себя комарами и увидишь. И овсянку садовую увидишь, спокойную, ровно окрашенную птицу с незатейливой звонкой песенкой, и красавца черноголового чекана, что никак не хочет и минутку посидеть спокойно, и сорокопута-жулана, устроившего гнездо где-то на земле. И пеночек, конечно, увидишь, птичек маленьких, стройных, ловких и непугливых: подождешь минутку, они тебе безбоязненно гнездышко покажут и своих махоньких смешных детишек, разевающих на каждое прикосновение к кусту розовые ротики. Повезет - заметишь на высокой голой ветке всю ярко-красную, редкую теперь чечевицу. Чечевица сначала спрашивает незнакомца: “ Чуин?” - то есть чужой или свой? Скажешь - свой. Чечевица поверит и запоет, песня у нее - набор негромких свистов и основательное подтверждение своим талантам в конце песни: “Чиу - вичиу”.
Осенью остаются Талы совсем безголосыми. Сидишь где-нибудь под ракитой, слушаешь: один глянцево-желтый лист упал, другой - тихое шуршание от их падений; кажется, будто неведомая любопытная птица летает вокруг, подсматривает за тобой, что-то хочет спросить, но не решается и исчезает совсем.
Зимой Талы забиты плотным рыхлым снегом. Зайцы ночуют в Талах под кореньями и пустотами, бегают ночью на капустные огороды мерзлые кочерыжки грызть.
Вот такие они, благодарновские Талы, степные дебри.
Оглавление | Встретимся летом | С любовью к родной природе | Фотокаталог | Ожидание весны | Вяхирь | Пустельга обыкновенная | Сорока | Сова | Соловей | Скворец | Поездка из Киндели на реку Урал | Горлица | Золотистая щурка | Ручей зимородка | Колок | Желтая трясогузка | Талы | Серая куропатка | Черный коршун | “И так раздумаешься вдруг…”